Газета "Правда". Возмущённый взгляд на угрозу пенсионной удавки
По страницам газеты "Правда", Виктор Кожемяко. 2018-08-24 10:55Она отражается и в редакционной почте «Правды». При этом отчётливо звучит такая мысль: сейчас особенно важно, чтобы личная тревога не осталась просто внутренним состоянием людей. Всем, кто осознал, чем грозит готовящаяся пенсионная удавка, необходимо выражать свой протест публично, поддерживая как можно активнее позицию и борьбу КПРФ по этому острейшему вопросу.
Ну а тем, кто ещё не всё понял, надо помочь разобраться в происходящем. С этой целью наши читатели и делятся своими наблюдениями, переживаниями, размышлениями, чтобы донести их до других.
Власть заботится о людях?
Конечно же, увеличение пенсионного возраста власть преподносит как заботу о гражданах страны. Не только сегодняшних, но и завтрашних. Дескать, продолжительность жизни у нас возросла, а в связи с этим больше стало пенсионеров. Уже, мол, на одного пенсионера приходится только около двух работающих, а именно с их зарплаты отчисляются деньги в Пенсионный фонд.
То есть потребность в отчислениях увеличивается, а возможности для этого уменьшаются. Тупик. И выход один, убеждают нас: продлить срок выхода на пенсию — мужчинам на 5 лет, до 65, а женщинам аж на 8!
Нас убеждают, да не все верят. Начиная с тех данных, на которых строится аргументация власти. «Разве можно верить официальной статистике, если в ней всё время какой-то разнобой?» — замечает Валерий Прохоров из Челябинска.
Вот и в данном случае он обратил внимание, что, включившись в пропагандистскую кампанию по продлению пенсионного возраста и выступая в Калининграде, президент страны привёл другие цифры соотношения работающих и пенсионеров, нежели назывались до него: не 2 к 1, а 6 к 5. Положение, так сказать, на глазах усугублено. Цель понятна. Но на каком основании?
Задумываются авторы писем и над тем, насколько достоверен срок увеличения продолжительности жизни в нашей стране. Так, заслуженный энергетик РФ Владимир Иванович Гришин прямо заявляет: «Очень даже сомневаюсь!» Впрочем, тут есть и ещё один повод для размышлений. Прямо скажем, весьма серьёзный.
Люди недоумевают, что вся эта «заваруха» с пенсиями, ставшими такой проблемой для нынешней власти, вызвана не чем-нибудь, а некоторым увеличением продолжительности жизни: «Выходит, хорошо было в «лихие 90-е», когда она по сравнению с временем советским резко упала?»
Падение длилось до 2003 года, и лишь затем постепенно, как сообщают нам, начался подъём. Он составил за всё прошедшее время не ахти какую величину — всего 3,6 года (опять-таки официально, а реально, может быть, и существенно меньше). Но для правительства, как выразился автор одного из писем, «это оказалось чуть ли не катастрофическим».
Жутковатый, если вдуматься, парадокс. И поневоле вопрос возникает: да нужно ли вообще этой власти, чтобы большинство людей у нас дольше жило?
Несколько писем напомнили мне про откровенные заявления «реформаторов первой волны», касавшиеся стариков. Тогда, в начале тех же 90-х, захватившие власть «демократы» особенно и не скрывали своего неприязненного отношения к старшему поколению, сразу же получившему презрительную кличку «совки».
И печально знаменитая Хакамада (но далеко не одна она!), не стесняясь, выражала пожелание, чтобы старичьё поскорее ушло. Дескать, это в интересах страны, чтобы покончить с ностальгией по Советскому Союзу, «тормозящей прогресс»...
В невыносимых условиях масса стариков умерла. Однако естественным образом появлялись новые, и они тоже становились для власти обузой. По причинам не только идеологическим, но и, можно сказать, экономическим. Известно, власти капитала важнее всего не человек, а прибыль. Старики же с возрастом уже не могут её производить, а расходы на них требуются.
Нынешнему российскому государству, хотя назвалось оно в своей Конституции социальным, «лишние заботы» ни к чему. Старики с их пенсиями явно «лишние», и давно витает в правительстве идея сбросить эту обязанность с плеч долой.
Не случайно же у спикера Госдумы «единоросса» Вячеслава Володина недавно, во время встречи с земляками в Саратовской области, раздражённо вырвалось в ответ на «неудобные» вопросы: да государство, дескать, скоро пенсиями заниматься вообще не будет.
Ну да, пусть обеспечивает свою старость каждый сам. А не сможет — пусть умирает...
Для бедных денег нет
Москвич Кирилл Фёдорович Солодуб, давший своему письму заголовок «Куриная слепота», досадует, что слишком многие, по его убеждению, до сих пор не понимают, в каком государстве они оказались после уничтожения социализма и Советской власти, кому и чему это государство служит.
«Капитализм, — пишет он, — это частная собственность, то есть эксплуатация человека человеком, от чего мы ушли 100 лет назад, а теперь снова пришли к тому же. По недомыслию большинства и злому умыслу меньшинства. Регресс очевиден.
Капитализм — это разделение людей на богатых и бедных, на сверхбогатых и нищих, строй «Жёлтого Дьявола», то есть власти денег.
У нас в стране 23 миллиона людей за чертой бедности, то есть нищих. А сколько бедных? Столько же. Бедных и нищих 46 миллионов.
Таков результат правления президента Путина за 18 лет. И это в то время, когда его высокопоставленные чиновники (Миллер — «Газпром», Сечин — «Роснефть») получают несколько миллионов рублей в день. В день!»
Автор этого письма, как и ряд других, обращает внимание в связи с так называемой пенсионной реформой вот на что. Если уж «вдруг» перестало хватать отчислений, которые люди труда всю жизнь вносили на свои пенсии, почему бы не потеснить «денежные мешки», лопающиеся от долларов и рублей? Почему бы не взять для стариков какую-то сумму с этих сверхдоходов российских миллиардеров? Но нет же! Вопрос об этом власть даже не хочет обсуждать.
А вот для «мешков» этих, на их поддержку, чтоб ничуть не отощали, в трудных ситуациях деньги у нынешнего государства всегда находятся. И они не тощают. Наоборот, в любой кризис, когда жизненный уровень абсолютного большинства в стране падает и падает, их доходы чудесным образом прирастают! Ведь это факт, что даже при санкциях, грянувших с Запада, долларовых миллиардеров у нас стало ещё больше.
Да, бедные нищают, а богатые — богатеют...
Известен девиз власти: «Не кошмарьте бизнес!» А народу — другое: «Денег нет, но вы держитесь».
Вот теперь и с пенсиями такой же оборот.
«Прозреют ли люди от своей куриной слепоты? — задаётся главным для него вопросом Кирилл Солодуб. — Поднимутся ли решительно всей массой против очередного ограбления и новой заготовленной им удавки или опять позволят себя обмануть?»
Советское государство и нынешнее — большая разница
Тот же вопрос очень сильно волнует Веронику Борисовну Сорокину, живущую в городе Североморске Мурманской области. Она давняя и постоянная читательница «Правды», часто нам пишет и звонит по телефону. В последние месяцы основная её тема — пенсионная удавка.
Педагог по профессии, ставшая инвалидом, она живёт со старыми родителями. У неё сын и несколько сестёр в разных городах. Жизнь нелёгкая. Она хорошо знает, каково приходится и другим простым людям, особенно больным и пожилым. Потому так её потрясло людоедское решение власти: в нынешних трудных условиях ещё более осложнить существование стариков, сделав его для многих в полном смысле слова невыносимым.
— Вы же понимаете, — срывается голос Вероники в телефонной трубке, — кто-то в возрасте за 60 может работать, а кто-то, увы, нет. К тому же и для тех, кто может и хочет, в таком возрасте это становится проблематичным. Хозяева берут на работу людей помоложе, посильнее, а пожилые нежелательны. От них отделываются. Слышу, как «единороссы» распинаются по телевизору в обещаниях: обяжем, дескать, брать и не выгонять пожилых. А как они обяжут, если сами провозгласили свободный рынок и «кошмарить» бизнес запрещено?.. Обманывают людей! Лишь бы любой ценой протащить свой бесчеловечный закон.
Обман, обман, обман… Как хочется ей донести понимание этого до каждого человека.
Вероника Борисовна сама вызвалась собирать подписи в поддержку референдума, за который бьётся КПРФ. Встречается с разными людьми. Возникают беседы. И она, подобно Кириллу Солодубу, старается на фоне происходящего вокруг пенсий раскрыть людям принципиальное отличие нынешнего государства от Советского.
Если, например, тогда говорилось, что в СССР есть только один привилегированный класс — дети, то это было и на деле. Ведь все детские продукты и товары — одежда, обувь, игрушки, книги и т.д. — получали такие государственные дотации и были настолько дёшевы, что иностранцы изумлялись. А сейчас тут самые заоблачные цены, потому что во главе угла не дети, а прибыль.
То же самое с лекарствами. Помню, и я, будучи собкором «Правды» во Владивостоке, много раз видел, как иностранные моряки скупали всё подряд в наших аптеках. На здоровье людей Советское государство бизнес не делало. Ну а теперь? Нынешние хищники знают: если человек болен, он за лекарства последнее выложит.
Или за операцию, если, конечно, сможет её оплатить. А нет денег — умирай. Дико было в советское время даже слышать, что такое возможно.
Вот Алла Васильева из Томска в своём письме напоминает, что советские врачи в советской больнице вылечили от рака Александра Солженицына. Разумеется, совершенно бесплатно! И произошло это в труднейшие послевоенные годы, и средств против роковой болезни было тогда ещё мало, и пациент — не знаменитый писатель, а заключённый…
Однако его лечили старательно и упорно, как всех других. Отразилось это потом в повести «Раковый корпус», где у героя, понятно, иная фамилия. Но нигде и никогда не слышал, не читал я, чтобы Александр Исаевич поблагодарил Советскую власть за спасение от смертельной болезни.
Теперь все «реформы» не улучшают жизнь, а ухудшают
Этот подзаголовок я взял из письма уже упоминавшегося заслуженного энергетика России Владимира Ивановича Гришина. В самом деле, вспомните грабительскую приватизацию по Чубайсу, или безумную куплю-продажу земли, или так называемую реформу ЖКХ («живи как хочешь» — назвал её народ).
Вспомните «оптимизацию» здраво-охранения и образования. Слово-то хорошее — оптимизация, и обещаний сколько было хороших. А к чему свелось? Просто к сокращению школ и больниц, врачей и учителей. На селе ребятишек приходится возить в классы за десятки вёрст. Что же касается медицины, в советское время по-настоящему бесплатной, то ныне для многих становится она недоступной.
В нескольких письмах отмечается, что за последние пять лет в Москве государственная медицина, считающаяся бесплатной (на деле это уже далеко не так, но всё же…), сократилась на треть! А оставшаяся часть подвергнута изрядному погрому.
Что ж, я могу судить по своей родной 21-й поликлинике. Раньше здесь был полный набор необходимых специалистов. И ещё в 2015 году замечательный кардиолог Надежда Юрьевна Иваненкова помогла мне не отправиться досрочно на тот свет, вовремя вызвав «скорую помощь» и направив в больницу. После возвращения оттуда она же внимательно следила за моим состоянием, тщательно подбирала лекарства.
Но потом кардиолога в поликлинике, ставшей филиалом другого медучреждения, сократили. Было два хирурга — остался один. Записываюсь на уколы, а когда приезжаю, мне сообщают: «Врача вызвали на работу в военкомат». Поясняют, что вызвать туда могут в любое время и на любой срок. Наверное, это действительно надо. Только для укола теперь предлагают ехать далеко-далеко, чуть ли не через всю Москву.
В завершение — эпизод приёма у офтальмолога. Пришёл к ней с вопросами серьёзными (глаза всё-таки!), а она в ответ показывает мне молча растопыренные пальцы двух рук и затем ещё два пальца отдельно. Следовало догадаться, что это двенадцать минут, отведённых ей теперь на приём одного человека, и потому разговаривать некогда...
Таковы последствия «оптимизации». Я рассказал об этом Владимиру Ивановичу Гришину, когда позвонил он по поводу своего письма. Стали обмениваться впечатлениями о «реформах» — прошедших и предстоящих.
— От всех нас зависит, чтобы такое впредь не допускать! — услышал я твёрдый голос ветерана-энергетика.
Он был 28 июля в Москве на Всероссийской акции протеста, организованной КПРФ под лозунгом «Не допустим социального террора власти против собственного народа!». Говорит, что, в сравнении со многими другими протестными митингами, на которых он раньше бывал, здесь чувствовались особая сила и страсть.
— Народ, если его много, способен на многое, — продолжил он свой монолог. — Помните, как не допустили мы «монетизацию льгот»? Только надо, чтобы нынче, в этот решающий момент, никто не оставался дома, чтобы все пришли на очередную протестную акцию — 2 сентября.
Я согласился с ним.
